Тебя с детства учили быть слабым. И меня. Тебя учили обходить подозрительные компании на улице, тебя учили не разговаривать с незнакомцами и это ты улыбался там, где в дикой природе перегрызают горло, где набор хромосом и аминокислотный состав твоего мяса важнее, чем этикет. И я. Высокимй, низкий, худой, толстый... Всем нам внушили, что мирные переговоры - это залог успеха. И все мы прочно заперты тут. Навсегда и до конца дней своих.И есть лишь один вопрос - а что сможешь с этим сделать ты? Попытаешься ли ты? Собраться, взлететь, стать напалмом в толпе медецинской ваты, через которую не пробивается даже дневной свет. Зажечься и сгореть, до тла, в месте от которого смердит страхом, в котором колени - только согнуты, взгляд в пол, а голос - шепот. Где запах - пыль. Сможешь ли ты бороться за свою жизнь? Каждый день, минуту, секунду. Не сломаться. Не упасть. Упав - встать и продолжить путь. Вопреки. Сможешь? Я смог.
Меня не интересует глянец, гламур и все преплетающееся с ним. Я не знаю, что такое кайф от наркотика, не знаю, как это - дым в легких, и не знаю каково это - сделать свое жалкое существование ярче от новых покупок в Икее. У меня есть допинг. Свой, личный. И я благодарен жизни за то, что знаю звук с которым скрежетает металл. Когда другие ломают зубы, пытаясь грызть железный периметр собственной жизни, я гармонирую с ним. Я никогда не буду им, не заменю его, не стану частью.
Единтсвенное, что для меня содержит пуленепробиваемую сталь - это дух.
Единственное, в чем ты можешь преуспеть - его развитие.
Остальное - мишура, легковоспламеняющаяся. И ее зажжешь тоже ты.
Я благодарен за то, что звон блинов заменил мне ночные клубы и проституток.
Я знаю, что такое не сломаться под двумя тоннами. Я знаю, что такое не согнуться под тремя. Я знаю, что такое, когда колени дрожат от приседа. Это я перевариваю в день недельный рацион обычного обывателя.
Я знаю, что такое побеждать. Это чувство, заставляющее сердце биться. До последнего.
Я знаю, что я до конца, тут, с вами, выбравшими этот же путь.
Меня обходят стороной, от меня отворачивают глаза. Потому что в них нет страха, в них я не цепляюсь, не лечу в пропасть. Я над ней. А следовательно над всеми теми, кто сдался.
Улыбаюсь, слегка.
Я знаю, зачем просыпаюсь, заправляю кровать и почему рассвет приносит мне радость.